Врубель чем болел. Врубель михаил александрович

Михаил Врубель. История болезни

Михаил Врубель. История болезни

В архивах клиники Первого Московского государственного университета, где в толстых фолиантах эпически, как в летописи, отмечаются скорбные страницы жизни, находится краткая запись, ничем от других не отличающаяся:

“Явился в клинику 10 февраля 1902 г. 46 лет от роду Михаил Александрович Врубель; по национальности русский (отец поляк), родился в гор. Омске в 1856 г., образования высшего, сословия привилегированного. Диагноз: Paralysis progressiva. Выписался с значительным улучшением 16 сентября 1903 г.” (затем следует краткое описание болезни).

В следующем—1908 г.— такая же краткая запись, краткая заметка о пребывании и о страданиях гениального художника.

К этой заметке можно добавить следующие данные:

Врубель М. А. родился в 1856 г.

Мать умерла 23 лет от роду. Страдала туберкулезом.

Отец умер 70 лет. Инсульт. Страдал артериосклерозом.

Дед по матери—маньяк.

Дед по отцу—алкоголик.

Брат умер 11 лет от туберкулеза.

Сестра перенесла острое меланхолическое состояние.

Брат от другой матери—наркоман.

Сестра перенесла временный паралич.

Сын художника родился с заячьей губой. Умер 2 лет от воспаления мозговых оболочек.

Эти противоположные свойства отца и матери соединил в себе в сложном синтезе Михаил Александрович. Характера был мягкого, вспыльчив, задумчив. В детстве был энергичен, оживлен, любознателен. По окончании гимназии начинает меняться характер. Сделался задумчив, застывает, стоя на одном месте, впадает в оцепенение. По-видимому, начинают выявляться шизоидные черты. Иногда обычная вдумчивость сменяется ажиотацией. Тогда острая жажда впечатлений. Пьет алкогольные напитки с университетских лет, иногда помногу. Кончил юридический факультет, интересовался философией. Поступив в Академию художеств сам намечает себе дорогу. Непонятый, непризнанный все же не уклоняется от намеченного пути. Друзей и врагов удивляет своим талантом. Совершенно исключительная память. Страстно любит природу. Из Венеции пишет сестре: „так хорошо, что и говорить и писать некогда”. Долго вынашивает в себе образы, долго добивается идеи, сущности, часто переутомляется работой. В 1892г. заболевает сифилисом.

В 1896 г. женился. Был счастлив, спокоен, сосредоточен. Был очень заботлив. Много пишет портретов с жены. Этот образ был для него достижением. Задумывается о своей судьбе и с друзьями гопорит о том, что его ждет впереди ужасная будущность. Волнение усиливается в 1900 г. Делается тревожным, нервным. С 1900—1902 гг. пишет без перерыва. Осенью 1901 г. много волнений по поводу “Демона”. Делается раздражительным, рассеянным, беспокойным. Болтлив, возбужден. Носится с огромными планами в исскустве.

В 1902 г. по окончании последнего “Демона”, 46 лет от роду заболевает и поступает в психиатрическую клинику 1-го Московского университета. Состояние маниакальное, возбужденное. Идеи величия: он—император, пьет только шампанское, он—музыкант, его голос—хор голосов. Склеивает из бумаги платки, проводит штрихи—карандашами, углем. Собирает мусор, возится над ним. Говорит—выйдет Борис и Глеб. Эротичен. Неврологический status подтверждает диагноз. Постепенно наступает улучшение. Заботится о жене. Пишет с натуры, пишет складки чехла на стуле. От разговоров об искусстве уклоняется. Чувствует себя утомленным. Выписывается после полугодового пребывания в клинике с улучшением.

Внезапная смерть малютки—сына. Пишет его портрет. Состояние резко удрученное. Через полгода опять поступает в клинику. Депрессивное состояние. Бред самообвинения, отрицания, греховности. Галлюцинации: его пытают, его казнят, его сажают в тюрьму. Его жена умирает с голода. Он опозорил семью. У него нет ни рук, ни ног. Он—пустой мешок. 47 лет он вовсе не жил. Временами казалось, что его личность распалась, но вслед за тем он пленяет своей мягкостью, умом. Бывал агрессивен, но до грубого цинизма паралитиков не доходил. В конце года улучшение. Пишет портреты.

В 1904 г. переводится в лечебницу д-ра Усольцева. Много работает. Стилизация цветов. Интересуется Корсаковым. Снова переживает острое маниакальное состояние. Он—знаменитый художник, еще не превзойденный. Он—знатного польского рода. Скачка идей. Рисует резкими штрихами на стенах. Несколько успокаивается. Пишет много автопортретов. На одном перекрасил себе волосы и украсил себя красным платочком. Пишет себя много раз. Часто один портрет на другом. Опять улучшение. В 1905 г. новая вспышка возбуждения. Во время ремиссии снова работает. И так все время. В 1905 г. начинает слепнуть. “Хотя бы ядом ускорить себе конец”,—говорил в скорби художник. В 1909 г. в Петрограде Врубель скончался.

Сквозь эти объективные данные, немногочисленные и сухие, прорывается Врубель—художник, полный тревоги, напряженный в своих картинах, нашедший для себя так много прекрасных образов, носивший их, создавший такую особенную „врубелевскую” манеру письма, такой тонкий в стилизации, вникавший своим взором и философским умом в суть вещей, идей и своими резкими углами оттенявший, отделявший эту суть, так много черпавший от природы, от любви—Врубель стоит одиноко среди плеяды русских художников—жизнерадостный и скорбный, “солнечный” и холодный.

Врубель в радости начал творить. Ребенком он выдумывает игры: он—корсар, он—рыцарь, он силен и горд. В юношеском возрасте на него нападают минуты оцепенения. Много работает над философскими проблемами в университете, рисует в Академии художеств, всматривается в старое искусство, но упорно думает о своем. Верит в свои силы. Много планов, идей. Настроение несколько повышенное, пишет автопортреты. Материальные неудачи его не сломили. Он не признан, но своего пути не оставляет. Периоды сосредоточенности, вдумчивости, проникновения сменяются периодами возбуждения. Тогда он ищет новых знакомств. Однажды он сдружился с извозчиком, поехал к нему в деревню и там чуть не женился (со слов д-ра Усольцева). Таких периодов возбуждения у него было несколько. Он впитывает образы, страстно ищет людей. В этот период он пишет много орнаментов, украшений, проектов. Много начато, мало закончено. За этими гипоманиакальными периодами опять сосредоточенность, вдумчивость.

В периоды полного расцвета своей любви, своего таланта художник молчалив, сдержан. Эти 10 лет он чрезвычайно многообразен. Во всех образах из мифиологии, из природы—везде его жена. Чем больше писал с нее, тем больше пленялся ею. Этот женский образ и образ демона были спутниками его художественной жизни, и ими так заполнен художник, что они стали как бы раздвоением его духа, его творчества. Всю жизнь пишет Врубель демона с напряженным вниманием. По мнению Яремича, голова пророка Моисея еще в начале, когда писал лики святых, уже похожа на демона. Сам философ, он как бы вытесняет „божественное” в противоположное русло. Этот атавизм, это вытеснение религиозности в черта, дьявола, это возвращение к „старым богам” и в русской и в иностранной литературе отмечено психопатологическими чертами. По мнению проф. Россолимо, черт, дьявол, демон—образы, преследующие душевнобольных, встречаются и в литературе людей с больными нервами”.

Материал представлен Федеральным государственным бюджетным научным учреждением ” Научный центр психического здоровья»

«Творческая сила пережила в нем всё…»

История болезни М. А. Врубеля

…это был художник‑творец, всем своим существом, до самых глубоких тайников психической личности.

И в час на огненном закате
Меж гор предвечных видел ты,
Как дух величий и проклятий
Упал в провалы с высоты.

В своем полете откуда-то из горних вершин он ударился о суровую, жесткую, грубую русскую действительность, разбился и рассыпался драгоценными осколками.

В Третьяковской галерее, Русском музее и музее-усадьбе Абрамцево есть его работы, и везде от них возникает какое-то тревожное ощущение…

Михаил Врубель родился 5 марта 1856 года в семье военного юриста (позднее — генерал-лейтенанта) Александра Михайловича Врубеля и Анны Григорьевны Басаргиной, дочери астраханского вице-губернатора. Детство его не предвещало, кажется, ничего необычного и тем более трагического. Предками художника по отцовской линии были польские дворяне, по материнской — декабрист Ф. Басаргин и финский дворянин, член сейма Финляндии К. Краббе. Основная черта Михаила Врубеля в детстве — «удивительное спокойствие, кротость». Его называли «молчуном и философом». С возрастом он стал оживленнее, но вот весельчаком не был никогда. Рисовать он начал в пять-шесть лет, позднее учился в Рисовальной школе Петербургского общества поощрения художеств, у частного преподавателя Година в Саратове и в Одесской школе рисования. Школьное обучение он проходил в элитной V гимназии Петербурга и знаменитой «Ришельевской» в Одессе. Затем Врубель поступил на юридический факультет Петербургского университета, после чего, вопреки желанию отца, поступил в Академию художеств.

В студенчестве Врубель вел вполне богемный образ жизни, который он называл своим «гомеризмом». Этот «гомеризм» позднее ввел в заблуждение В. М. Бехтерева при диагностике страдания художника. Здоровье Врубеля богатырским никогда не было, особенно донимала его мигрень, посещавшая художника один-два раза в месяц. Он боролся с головной болью по всем правилам врачебного искусства: погружал кисти рук в горячую воду (даже в гостях), потом принимал огромную (1,5 гр.) дозу фенацетина. Но обращало на себя внимание даже не это, а аффективные колебания и перепады настроения у самолюбивого, бесхарактерного, но хорошо воспитанного и деликатного Врубеля. Во время учебы в академии он был необыкновенно усидчив, работоспособен и кропотлив. Однако в 30 лет он все чаще пишет: «настроение мое переменчивое». Вспыхивало вдохновение — и рождались шедевры, потом настроение падало — и картины оставались незавершенными, «брошенными». В числе последних «Натурщица в обстановке Ренессанса», «Гамлет и Офелия», «Христос в пустыне», «Восточная сказка». Врубель много раз начинал и бросал «Демона» и «Пророка». Временами художник становился суетливым и даже экспансивным, временами пребывал «в плохом, пессимистическом настроении, в котором обычно появлялись самоуничижительные мысли, недовольство своей мнимой непродуктивностью». Все это относили к причудам творческой личности.

Первые странности появились у Врубеля в 1884 г. (ему было 28 лет). Находясь в Киеве, где он расписывал Кирилловскую церковь, художник выкрасил себе нос ярко‑зеленой краской и в таком виде расхаживал по городу. В самый разгар работы он вдруг заявил, что у него в Харькове умер отец, так что он должен ехать на похороны. Ему собрали денег и, выразив соболезнование, проводили. А через день почтенный генерал Врубель приехал повидаться с сыном! Присутствовавший при обсуждении происшествия Иван Алексеевич Сикорский (1842–1919), профессор психиатрии Киевского университета Святого Владимира, заявил: «Да¸ это весьма опасные признаки надвигающегося безумия…» О каком-либо диагнозе тогда сказано не было, но болезнь художника в 1902 году не выглядит полной неожиданностью, как ее представляют некоторые мемуаристы, в том числе и его сестра. Сам Врубель, когда вернулся, «держался так, будто ничего необычайного с ним не произошло, и ни о чем не вспоминал…» Или он действительно из‑за скрытой пока болезни не помнил о произошедшем, как предполагал И. А. Сикорский?

В 1896 году М. Врубель женился на довольно известной певице Надежде Забеле, которую он запечатлел на нескольких портретах. В 1901 г. у них родился сын Савва, но их радость была омрачена: у ребенка была «заячья губа», что тогда расценивали как признак вырождения (модный в то время термин). По этой причине был грустным и озабоченным Врубель, дописывая своего «Демона» в сентябре‑октябре 1901 года, или уже начинался недуг?

Неопределенность, расплывчатость «предболезни» Врубеля закончились в начале 1902 года, когда характер художника резко изменился: «вместо прежней ласковости и незлобивости теперь он раздражался за все, не терпел и сердился». Современник пишет: «По виду Михаил Александрович переменился мало, он только несколько похудел, он почти не спал ночи, но что поражало — это многоречивость человека, всегда бывшего молчаливым. Он говорил без конца, но хорошо, даже и убедительнее, пожалуй, чем он говорил в нормальном состоянии. Видно было, что у него нет задерживающих центров и он говорит все, что приходит в голову, с удивительной легкостью. Он сам говорил, что у него теперь изощрение всех способностей…» Врубель уже не терпел никаких противоречий: он бьет извозчика, посмевшего ему возразить, бьет капельдинера в театре, взявшего его за рукав… Близкие и знакомые художника видели, что с ним что-то не так, но сомневались, поскольку он всех узнавал и все помнил. Находясь в непрерывном, не отпускающем возбуждении, Врубель без конца переписывает «Демона», который становится то очень страшным, то необыкновенно грустным и красивым. 19 февраля 1902 года Врубель, посетив знакомых, пришел в ужасное возбуждение и все время говорил о своей гениальности и силе, о своем влиянии на всех. Он постоянно с несвойственной ему раньше сварливостью ссорился то с женой, то с газетными репортерами. Его возбуждение не было благодушным или эйфоричным, напротив, аффект был скорее злобно-придирчивым.

10 марта 1902 года художника консультирует профессор ВМА академик Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927). Учитывая бурную молодость художника, он предположил наличие у Врубеля прогрессивного паралича, который в то время ассоциировался с сифилитическим поражением сосудов мозга.

М. А. Врубель приехал в Москву в состоянии выраженного маниакального исступления и возбуждения, которые тогда ничем, кроме смирительной рубашки, купировать было нельзя. 25 марта по просьбе крайне обеспокоенных родственников художника собрался консилиум. В нем принял участие знаменитый ученик С. С. Корсакова и Т. Мейнерта Владимир Петрович Сербский (1858–1917), бывший тогда экстраординарным профессором и директором психиатрической клиники Московского университета. Коллективное мнение психиатров — наличие у художника «maniagrandiosа» по классификации Э. Крепелина. Врачи настаивали на отдыхе в деревне, вдали от возбуждающих соблазнов города. Вскоре жена художника решила увезти его к своим родителям в Рязань (их дом на улице Пожалостина сохранился до сих пор). Во время поездки Врубель каждую минуту порывался выйти из вагона, темп бредовых идей у него страшно ускорился… Стало ясно, что спасением может быть только помещение художника в лечебницу, поскольку он становился опасным и другим, и себе.

В конце апреля 1902 г. по возвращении Врубеля в Москву на перроне Казанского вокзала художника встретили доктор и санитары. Его отвезли в частную психиатрическую лечебницу для душевно- и нервнобольных доктора медицины (1877) Федора Александровича Савей-Могилевича в Хамовниках. Врачи лечебницы не согласились с диагнозом Бехтерева, так как мания у Врубеля постоянно менялась, но мания величия все же преобладала. Жена художника написала письмо И. И. Мечникову с просьбой устроить больного в парижскую клинику Валантена Маньяна, но московские врачи воспротивились этому, считая, что перемена обстановки только ухудшит его состояние. Маниакальные симптомы были выражены столь сильно, что в течение четырех месяцев жена и сестра не могли увидеться с больным.

В сентябре 1902 года Врубеля перевели в Морозовскую психиатрическую клинику Московского университета, которой заведовал В. П. Сербский. Перед переводом в припадке Врубель уничтожил свою одежду. В клинике Сербского ему стало лучше, хотя спутанность мышления оставалась. Он даже начал рисовать. 18 февраля 1903 года он выписывается из клиники очень грустный и вместе с братом едет в Крым. Там он все время был в апатии («полюс» болезни сменился), хотел писать с натуры, но ничего не выходило. Вернувшись домой, Врубель с горечью сказал сестре: «Какой я путешественник!».

В начале мая Врубель с женой и сыном выехал в Киевскую губернию, в имение В. В. фон Мекка. По дороге сын Савва заболел крупозной пневмонией и умер. Уже через неделю Врубель сказал жене, чтобы его везли в лечебницу, а то он всем наделает хлопот. Московские клиники были закрыты летом, и Врубеля повезли в Рижскую психиатрическую больницу, где его лечил знакомый по Петербургу доктор Т. Ф. Тилинг. Врач полагал, что художник страдает «двойным помешательством», или, как его называют сейчас, биполярным расстройством. Врубель был угнетен, высказывал классические депрессивные и даже суицидальные мысли. До сентября он находился в Риге, после чего вернулся в клинику Сербского. Художнику стало немного лучше, но к весне он начисто потерял аппетит и так ослабел, что его пришлось возить в кресле. У него начали болеть суставы.

В начале июня 1904 г. состояние Врубеля несколько «просветляется», и художник пишет «Азраила». В это время его переводят в частную лечебницу для алкоголиков доктора медицины Федора Арсеньевича Усольцева (1863–1947), любимого ученика С. С. Корсакова, в Петровском парке. Врубель стал принимать пищу, рисовать, писать, и через два месяца вернулся домой. В Петербурге он какое-то время вел жизнь здорового человека, написал известный портрет Н. Забелы на фоне берез, картину «Жемчужина», рисовал эскизы театральных костюмов.

В марте 1905 года снова появились зловещие симптомы, и Ф. А. Усольцев увез художника в свою лечебницу. Маниакальная фаза на этот раз продолжалась больше четырех месяцев и сменилась угнетенным состоянием духа. Но даже в этом состоянии Врубель написал блестящие портреты Ф. А. Усольцева, В. Я. Брюсова и некоторых больных. Во время работы над портретом Брюсова у Врубеля начало катастрофически падать зрение, он не мог сам ходить и даже одеваться. После осмотра И. Г. Оршанским Врубеля переводят в клинику доктора Конасевича, потом в клинику А. Бари, где его пытался лечить окулист доктор Лемберг. Заочно художника консультировал знаменитый харьковский офтальмолог профессор Леонард Леопольдович Гиршман (1839–1921). Несмотря ни на что, лечение остается безуспешным (ретробульбарный неврит?).

Кажется, что художник Врубель умер окончательно: он мог только нарисовать лошадь, не отрывая карандаша от бумаги. У него снова депрессия, он отказывается от еды, отказывается от встреч с близкими. В. Брюсов увидел Врубеля в клинике и так описал его: «Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление — сумасшедший! … Беспрерывная речь, цепляющаяся за слова, порой теряющая нить, часто бесцветная, но местами поразительно яркая». Художник слышит голос Робеспьера, судей революционного трибунала, которые приговаривают его к смерти. Совершенно раздетый, он на корточках сто раз обходит свою комнату: такое наказание наложено на него за дурную, грешно прожитую им жизнь…

В середине 1910 г. Врубель в постоянных попытках лишить себя жизни после умышленного стояния под открытой форточкой заболел пневмонией, которая, по мнению врачей, сменилась «скоротечной чахоткой». Он встретил диагноз как будто с облегчением. Совершенно беспомощное лечение (хинин, салициловый натрий и т. д.) ничего не изменило, и 1 апреля 1910 г. художник умер. Его последними словами, как гласит легенда, были: «Нужно изящно страдать»…

Очевидно, что дефиниция страдания М. А. Врубеля представляла трудности для тогдашних корифеев психиатрии. Собственно, неясен диагноз и сейчас — циркулярная форма МДП или циркулярная шизофрения? На самом деле никакого значения это не имеет. В любом случае недуг безжалостно уничтожил волшебный дар великолепного маэстро живописи в пору его расцвета…

Н. Ларинский, 2001–2015

В.Носов

А вот это про лечение Врубеля в Риге. Московские клиники летом были закрыты, и кто–то посоветовал Ригу, где была знаменитая «санатория» психиатра, доктора медицины Макса Львовича Шенфельдта. Основанная в 1897 году лечебница для нервных и душевнобольных, находившаяся в парке бывшего имения Атгазен (ныне это район Виенибас гатве) — вскоре стала одной из ведущих в России. Врубель пробыл там три месяца. «По приезде в этот город брат сам выбрал городскую лечебницу, так как там оказался врач, знакомый ему по Петербургу. Жена ежедневно навещала больного, но вскоре врач нашел, что свидания с близкими неблагоприятно действуют на него, так как напоминают о недавно пережитом. Тогда было решено перевезти брата за город, в частную лечебницу, более удовлетворяющую в гигиеническом отношении», — вспоминала сестра художника. По ее словам, рижский доктор считал, что есть надежда на полное восстановление психической деятельности. Но надежды не сбылись. В сентябре сестра перевезла художника в Москву. В периоды обострения врачи запрещали Врубелю работать над фантастическими композициями, разрешали рисовать только с натуры. И он фиксировал на бумаге все, что видел вокруг себя: уголки комнат, смятую постель, натюрморты на столе, виды из окон… Наверное, человека, присевшего на скамейку, которого он изобразил в рисунке «Мужчина с книгой», Врубель также увидел из окна рижской больницы. Находящийся в Рижском художественном музее рисунок выполнен в характерной для мастера манере — крупными вертикальными и горизонтальными штрихами — и это, по оценке искусствоведов, напоминает его знаменитую «кристаллическую» манеру в живописи. «Мужчина с книгой» сделан на одном дыхании, видимо, за короткое время и не окончен. Художник запечатлел человека, углубленного в процесс чтения, неподвижного, но в этих прерывистых линиях все равно есть динамика, экспрессия, какое–то внутреннее беспокойство.+ Не менее интересна судьба рисунка. До 1940–х годов работа находилась в семье доктора Шенфельдта, чья дочь передала ее известному рижскому художнику Евгению Климову. Климов эмигрировал, обосновался в Канаде, где прожил до конца своих дней. Уже в 1977 году он передал рисунок Врубеля, как и некоторые другие работы из своей коллекции, в дар латвийскому музею. http://www.ves.lv/tragediya-semi-hudozhnika-vrubelya/

Дата: 2015-12-08 16:43:58

Владимир

Стойте, стойте. В материале сказано, что Врубель заболел сифилисом в 1892 г., но странности то и разговор Сикорского были на 8 лет раньше! Какой сифилис!

Болезни Великих. Михаил Врубель: одержимость искусством (окончание)

«У Врубеля день еще светит на вершинах, но снизу ползет синий сумрак ночи. Конечно, ночь побеждает, конечно, сине-лиловые миры рушатся и затопляют окрестность. В этой борьбе золота и синевы совершается обычное – побеждает то, что темнее. Так было и есть в искусстве, пока искусство одно. Но у Врубеля уже брезжит иное, как у всех гениев, ибо они не только художники, но уже и пророки. Врубель потрясает нас, ибо в его творчестве мы видим, как синяя ночь медлит и колеблется побеждать, предчувствуя, быть может, свое грядущее поражение» – Александр Блок.

Окончание

Адриан Прахов был удивлен и раздасадован теми чувствами, которые молодой Врубель испытывает к его жене. Он отправляет художника в Венецию закончить четыре иконы для алтаря: «Иисус Христос», «Святой Афанасий», «Святой Кирилл» и «Богоматерь с младенцем».

А сразу после возвращения художественный совет отклоняет все эскизы Врубеля для Владимирской церкви. Художник теряет практически все заказы, от его работ отказываются галереи. “Он словно срывается с цепи, беспробудно пьет, ночует в борделях, собирает вокруг себя странных людей – цыган, бездомных, пьяниц” — вспоминали современники.

Кто знает, может, враг рода человеческого принесет мне удачу…

Пред ним теснилися толпой

Любила обменяться с ним. “

Под Киевом было жарко, они пошли искупаться, и К.Коровин увидел на груди у коллеги огромные белые полосы, как шрамы.

«Ты можешь узнать, что что-то сидит внутри тебя, что относится к внешнему миру: это означает ИНТРОЕКЦИЮ. Ты можешь узнать, что что-то находится вне тебя, и это относится к нутру твоего организма: это ПРОЕКЦИЯ. Ты не можешь узнать границу между твоим организмом и окружением: это КОНФЛЮЕНЦИЯ» (Фром-Мюллер, 1993 г.). Невротическая форма проекции основана не на наблюдении, а на фантазии, воспоминании, агрессии или предположении.

Надежда Забела ответила согласием, и в 1896 году состоялась свадьба. Любовь нашла выход в творчестве — демон на время был забыт, и на картинах все чаще угадывались черты лица Надежды Забелы — «Гензель и Гретель», Маргарита из триптиха «Фауст», «Принцесса Греза», «Царевна Лебедь» и другие картины навсегда запечатлели ее облик.

Но радость сменилась жестоким горем. Их маленький сын, Саввочка, простудился по дороге в плохо отапливаемом поезде и умер. До похорон Врубель мужественно держался, а потом сказал: «Везите меня куда-нибудь, а то я вам наделаю хлопот. ». В начале1902 года 46-летнего Врубеля помещают сначала в частную психиатрическую лечебницу доктора Савей-Могилевича, а затем переводят в клинику Московского университета. В феврале 1910 года Врубель заболевает воспалением легких, и 1 апреля умирает. По предположению его сестры, он умышленно простудился, стоя под форточкой.

Впрочем, немало было тогда и тех, кто осуждал усопшего живописца. Епископ Новгородский Варрнава в своем послании писал, что художники, пытающиеся в гордыне своей изобразить бесов, кончат жизнь подобно Врубелю, ослепшими, в сумасшедшем доме.

И тем не менее, на похоронах живописца священник Новодевичьего монастыря сказал: «Художник М.А. Врубель, я верю, что бог простит тебе все грехи, ибо ты был работником».

Источники:

http://hroniki.org/articles/mihail-vrubel-istoriya-bolezni
http://uzrf.ru/publications/istoriya_i_bolezni/nikolay-larinskiy-vrubel/
http://docdima.livejournal.com/16258.html