Картины михаила врубеля. Монография о Врубеле

Во власти демонов: знаменитые картины Михаила Врубеля, созданные за шаг от безумия

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Картины Михаила Врубеля, первого русского художника-символиста конца ХІХ в., сложно не узнать: его творческая манера настолько самобытна, что его работы невозможно перепутать с другими. Центральный образ, к которому он обращался на протяжении почти всей жизни, – это образ лермонтовского Демона. Еще при жизни о художнике ходило много слухов – о том, например, что он продал душу дьяволу, и тот открыл ему свое истинное лицо. Увиденное привело к слепоте и помешательству, и последние годы жизни художник провел в клинике для душевнобольных. Что же тут правда, а что – вымысел?

Образ Демона действительно не давал художнику покоя. Впервые он обратился к этой теме в 1890 г., когда ему довелось работать над иллюстрациями к юбилейному изданию произведений М. Лермонтова. Часть рисунков так и не попала в книгу – современники не смогли оценить по заслугам талант художника. Его обвиняли в безграмотности и неумении рисовать, в непонимании Лермонтова, а творческую манеру презрительно называли «гениальничаньем». Только спустя десятилетия после смерти Врубеля искусствоведы сошлись во мнении, что это лучшие иллюстрации к лермонтовской поэме, тонко передающие саму суть персонажа.

Врубель посвятил Демону несколько картин, и у всех персонажей – огромные, переполненные тоской, глаза. Увидев их, невозможно представить лермонтовского Демона другим. Врубель писал: «Демон – дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том властный и величавый». Именно таким мы видим его на картине «Демон (сидящий)». Скрытой силы и мощи в нем столько же, сколько скорби и обреченности.

В понимании Врубеля, Демон – это не черт и не дьявол, так как «черт» по-гречески означает просто «рогатый», «дьявол» – «клеветник», а «демон» означает «душа». Это очень роднит его с лермонтовской трактовкой: «Он был похож на вечер ясный: ни день, ни ночь – ни мрак, ни свет!».

«Демон (сидящий)» – самая известная работа Врубеля. Однако кроме нее, есть еще несколько полотен на ту же тему. И написаны они были в то время, когда художника начала одолевать болезнь. Первые признаки психического расстройства проявились в то время, когда Врубель работал над «Демоном поверженным», в 1902 г. А в 1903 г. случилась трагедия – умер его сын, что окончательно подорвало душевное здоровье художника.

С тех пор и до самой смерти в 1910 г. Врубель живет в клиниках, а в краткие моменты просветлений создает выдающиеся произведения, от которых веет чем-то потусторонним. Возможно, это и дало повод современникам утверждать, что художник продал душу дьяволу и поплатился за это собственным здоровьем.

Никто не знает, какие видения посещали Врубеля в конце жизни, и было ли это на самом деле мистическим откровением потусторонних сил – но это действительно свело его с ума. А в глазах демонов на его картинах написано больше, чем можно объяснить словами.

Гениальность на грани безумия – так говорили и о Винсенте Ван Гоге, который также много лет провел в клинике для душевнобольных. Приступ спровоцировал инцидент с Полем Гогеном: дружба, которая закончилась отрезанным ухом

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Картины михаила врубеля. Монография о Врубеле

Наталья Дмитриева. Монография о Врубеле. Начало пути. Ранние годы

Девочка на фоне
персидского ковра,
1886

Искусство Врубеля, как и поэзия Лермонтова, находит отклик у молодых. В духовном развитии подростков бывает «лермонтовский» период, когда втайне самоотождествляются с Печориным, когда лирику Лермонтова предпочитают всякой другой, даже пушкинской. А те, кто восприимчив к живописи, в это время открывают для себя Врубеля. С возрастом приходит более зрелое понимание его живописи, но, чтобы оно пришло, первая встреча с ним должна состояться в молодые годы: не испытав в юности обаяния Врубеля, потом наверстать уже трудно.

Если не знать ничего о Врубеле, кроме его картин, можно вообразить его похожим на Демона. Но, как свидетельствовали хорошо знавшие его люди, ничего демонического не было ни в характере, ни в наружности Михаила Александровича Врубеля. Внешне это был небольшого роста и хрупкого сложения блондин, немного суетливый, экспансивный, большей частью общительный и приветливый, иногда раздражительный. В его характере коренилась какая-то вечная невзрослость, беспечная нерасчетливость, – человек мгновенных порывов, неожиданных поступков, внезапных причуд. Сестра его жены, впервые познакомившись с Врубелем, когда тому было сорок лет, записала в дневнике: «Он. показался мне слабым, такой маленький,- мне стало его жалко. я мало верю в его будущность, мало у него сил». А он в то время уже был автором эскизов к росписям Владимирского собора, «Сидящего Демона», иллюстраций к Лермонтову, «Испании», «Гадалки». Правда, лишь очень ограниченный круг людей его работы видел: до конца 1890-х годов они нигде не выставлялись.
Отец Врубеля служил по военному ведомству, и семья часто переезжала, поэтому у будущего художника не было родного гнезда и связанных с ним воспоминаний: родился он в Омске, через три года жил уже в Астрахани, потом год в Петербурге, затем в Саратове, снова в Петербурге, пять лет в Одессе и, наконец, с 1874 года опять в Петербурге, где восемнадцати лет поступил в университет, а по окончании университета – в Академию художеств.
Несмотря на кочевую жизнь, детство Врубеля проходило, по-видимому, беззаботно. Рано лишившись матери, он рос на попечении мачехи, но мачеха оказалась доброй, любящей и заменила мать ему и его старшей сестре Анне; потом появились еще братья и сестры. В большой семье Миша был общим любимцем. У него было слабое здоровье – только в три года он начал ходить, – но веселый и живой нрав. Знавшая его в десятилетнем возрасте дочь писателя Мордовцева впоследствии вспоминала, какой это был красивый и резвый мальчик, «кумир всех девочек», затевавший романтические игры по Майн Риду и Фенимору Куперу, вовсе лишенный мальчишеской грубости, «в нем было много мягкости и нежности, что-то женственное».
Каким он был в отроческие годы, можно примерно представить по нескольким письмам к сестре Анне, которая всю жизнь оставалась его самым близким другом. В начале 70-х годов она училась в Петербурге на педагогических курсах, а брат писал ей из Одессы. Письма, написанные хорошим литературным слогом, не без некоторого щегольства, рисуют нам юного гимназиста, начитанного, впечатлительного, многим интересующегося, но отчасти склонного лениться и разбрасываться, за что он сам себя то и дело укоряет. С сокрушением пишет, что вот собирался за время каникул прочитать в подлиннике «Фауста», пройти по учебнику 50 английских уроков – и ничего не успел! Зато много бывал в театре (это его стойкое увлечение) и много рисовал, даже скопировал маслом «Закат на море» Айвазовского. Гимназист Врубель вставляет в письма французские фразы, цитирует классиков, очень мило острит, отпускает язвительные замечания по адресу одесского и бессарабского общества («Сон, еда и апатичное сонное бездействие – вот в чем проявляется эта жизнь»); тут же жалуется на придирчивость учителя латинского языка и сообщает, что «много задано на завтра из геометрии». Рассказывает о делах семейных, передает приветы петербургским кузенам, заочно целует ручки кузинам, воображает с завистью, как они там, в Петербурге, все собираются по вечерам у тети Вали (сестры мачехи) – «в зале зажигают лампы, раздаются звуки рояля. может быть, даже вы и танцуете. ». В общем, мальчик как мальчик, даровитый, но скорее обещающий разностороннего дилетанта, чем одержимого художника, каким потом стал. Он «почитывает и порисовывает», «набрасывает фантазии карандашом», играя своими способностями – а они обнаружились у него рано, с пяти лет. Однако театр и музыка занимают его не меньше рисования. В старших классах гимназии он увлекся историей и римскими классиками, в латыни так преуспел, что потом, будучи студентом, подрабатывал, давая уроки латинского языка.
В университете Врубель учился на юридическом факультете, но к юриспруденции оставался более чем равнодушен – только философию изучал усердно, особенно труды Канта. Именно в университетские годы, часто бывая в Эрмитаже, завязав знакомства с художниками, он стал много рисовать сам и осознал свое настоящее призвание.
Искусство начинало забирать над ним власть. Он с грехом пополам после окончания университета отбыл воинскую повинность, и в 1880 году, уже двадцати четырех лет, снова сделался студентом-первокурсником – на этот раз Академии художеств.
Что это было за время – 80-е годы XIX века? После того как в 1881 году бомбой Гриневицкого был убит Александр II, разгромлена «Народная воля» и казнены ее вожди, в общественной атмосфере России наступило затишье. 80-е годы называли годами безвременья, желая этим сказать, что время как бы стерлось, осталась вереница дней, похожих один на другой и перемен не обещавших. Началось с правительственной реакции: был отменен подготовлявшийся ранее проект конституции и начисто закрыт путь реформам, ограничивающим самодержавие. У руля власти встал обер-прокурор Синода Победоносцев – одна из самых мрачных фигур русской истории XIX века, враг парламентов, демократических прав, конституций, враг культуры и просвещения. Была уничтожена университетская автономия, закрыты Высшие женские курсы, ограничен доступ в высшие учебные заведения детям из низших сословий. Закрывались лучшие журналы, в том числе «Отечественные записки» Салтыкова-Щедрина. Россию «подмораживали». Впоследствии Александр Блок в поэме «Возмездие» посвятил безвременью 80-х знаменитые строки:

В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла.

Реакция была не только правительственная – «сон и мгла» царили в сердцах. После событий 1881 года все как бы устали. Пришло разочарование в террористических методах революционной борьбы, к которым прибегали народовольцы. Другое крыло, народничество, в свою очередь разочаровалось в хождении в народ и перешло на позицию «малых дел»: хоть что-то делать. Устроить медицинский пункт в селе или обучить нескольких деревенских ребят грамоте – и то хорошо. Казалось, историческая перспектива утеряна, новых сил не видно. Социал-демократия тогда переживала, по определению В.И.Ленина, «процесс утробного развития». Интеллигенция русская чувствовала себя на бездорожье, поддавалась ощущению томительных серых будней жизни. Будничность, бесперспективность, беспросветность – вот преобладавший тон тех лет, когда Врубель пришел в искусство «иллюзионировать душу, будить ее от мелочей будничного величавыми образами», как он сам позже говорил.
Политикой он не интересовался, как свидетельствовала хорошо знавшая его сестра. Но гнет обыденности, «апатичное сонное бездействие», спячка души – это было ему ненавистно. И против этого он восстал как художник.
Ищущая мысль неистребима – лишенная выходов вовне, она уходит вглубь и роет исподволь, как подземный крот. В 80-е годы мало действовали, зато много читали, раздумывали, внутренне готовясь к «переоценке ценностей». По словам Горького, «жизнь была наполнена торопливым подбором книжной мысли: читали Михайловского и Плеханова, Толстого и Достоевского, Дюринга и Шопенгауэра. ». Но гражданственный пафос литературы и искусства предшествующих десятилетий заметно сник: преобладающим стал элегический минор.

* * *
“По своей зловещей и волшебной гамме красок врубелевский “Демон” – несомненно одно из самых поэтичных, истинно поэтичных произведений в истории русской живописи.”

Михаил Врубель: от иконы до демона, история нового стиля

• Год рождения: 5 марта 1856
• Дата смерти: 14 апреля 1910
• Страна: Россия

Врубель – фамилия польская, но к моменту рождения Михаила уже три поколения предков художника жили в России, выбрав военную стезю. Михаил рано остался без матери, семья переезжала с места на место, вслед за отцом, офицером казачьего войска.

Увлечение живописью проявилось рано. Отец всячески поощрял увлечение младшего сына. Водил его на занятия в художественные школы и студии. Когда пришла пора выбирать себе профессию, будущий мастер полностью покорился воле отца, который считал, что будущее сына должно быть связано с “пользой для общества”. Врубель поступает в Петербургский университет на юридический факультет.

Университет был окончен, но юристом будущий художник не был ни одного дня. Он с большим трудом прошел все трудности годовой воинской повинности и вопреки желанию отца поступил в Академию художеств.

С художниками Врубель познакомился еще будучи студентом-правоведом. Всякий свободный час Михаил проводил в Эрмитаже, изучая работы великих мастеров. В художественной “тусовке” Петербурга он давно стал своим, успевая учиться не только в классах академии, но и в мастерских своих друзей.

Педагоги Врубеля отмечали его острое чувство формы, цвета, умение передать самую сложную фактуру. Его главный учитель Чистяков считал Михаила самым талантливым из своих учеников. Именно этот профессор рекомендовал молодого мастера для реставрации фресок в средневековом монастыре под Киевом.

Киевский период жизни Врубеля тесно связан с изучением канонов Византийской живописи. Художник работает с упоением, забывая обо всем на свете. Но скоро увлечение сменяется метаниями. Мастер то бросает работу и уезжает из Киева, то возвращается и принимается за реставрацию. Подобные метания не могли понравиться заказчику. К творческим метаниям добавляются финансовые проблемы.

В свои работы художник вносил свое понимание библейских сюжетов. Церковь отказалась от услуг Врубеля, и только после его смерти признала его правоту и философскую трактовку церковных росписей.

После киевского периода в жизни художника наступает период московский. Работы Врубеля не пользуются популярностью, заказчиков у него нет. Счастливая встреча с известным меценатом Саввой Морозовым позволяет художнику отчасти решить финансовые проблемы.

В этот период мастера занимает демоническая тема. Его серия “демонов” до сих пор считается самыми известными произведениями мастера, хрестоматийными для искусства модерна рубежа XIX и XX веков.

Несмотря на неоспоримую гениальность и новаторство работ, в них уже можно разглядеть признаки того недуга, который прервет творческую деятельность художника.

Покровительство Мамонтова позволяет Врубелю активно работать в своей манере, не считаясь со вкусами публики. Художник оформляет несколько оперных спектаклей, пробует свои силы в архитектуре, керамической пластике. Критика часто отзывалась о работах Врубеля резко и незаслуженно уничижительно.

XX век принес мастеру две большие трагедии: умирает его отец, а долгожданный сын рождается в серьезным дефектом – заячьей губой. К личным трагедиям добавляются жесточайшая творческая депрессия.

В 1902 году художника помещают в психиатрическую клинику. Состояние его постоянно ухудшается и родственники с друзьями готовятся к самому худшему. Однако, усилия профессора Бехтерева возымели успех. Спустя год Врубель уезжает на отдых в Крым. И хотя работать он практически не может, но появляется надежда на выздоровление. Надежда рухнула в один момент: Врубель теряет сына.

Небольшие периоды прояснения, сменялись безумием. Последнее событие, которое мастер сумел воспринять – избрание его академиком в 1905 году.

Последующие пять лет художник лишь существовал, являясь постоянным пациентом различных клиник.

Источники:

http://kulturologia.ru/blogs/180915/26315/
http://vrubel-world.ru/dmitr.php
http://muzei-mira.com/biografia_hudojnikov/1766-mihail-vrubel-ot-ikony-do-demona-istoriya-novogo-stilya.html