Часть силы той что без числа. Отрывок из Фауста Гёте

Так кто ж ты, наконец? — Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.

“Так кто ж ты, наконец? — Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Гете. “Фауст” – фраза встречается только как эпиграф к роману Булгакова “Мастер и Маргарита” и не встречается ни в одном известном русском переводе Гете.

Оказывается Булгаков сам делал перевод этого текста, используя, другие переводы, но ориентируясь прежде всего на перевод Д. С. Мережковского, приведенный в его книге “Иисус Неизвестный” (1932):

Я – часть той Силы,
Что вечно делает добро, желая зла”.
[Лосев В. И. Комментарии // Булгаков М. А. «Мой бедный, бедный Мастер…»:
Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита». – М.: Вагриус, 2006, с. 1000]

Стало интересно, откуда взялся именно такой перевод и что именно вложил в него Булгаков. Сравнил с другими переводами в том числе с любимым мною переводом Пастернака, который сделан в 1950-1953 гг и не мог быть использован Булгаковым при написании своего эпиграфа.

Так кто же ты?
Часть вечной силы я
Всегда желавший зла, творившей лишь благое,
– Перевод Холодковского

Ты кто?
Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла.
– Перевод Пастернака

Кстати в романе у Булгакова есть диалог Левия Матвея с Воландом, он хорошо объясняет, откуда эта уверенность Волонда (Мефистофеля) в том, что он через зло несет благо:
“- Я к тебе, дух зла и повелитель теней, – ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
– Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? – заговорил Воланд сурово.
– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.
– Но тебе придется примириться с этим, – возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, – не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, – в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.”

Комментарии

Спасибо за интересную информацию. Но Булгаков знал немецкий (см. “Записки юного врача”, “Роковые яйца, того же “Мастера””, “Собачье сердце”) и в чужих переводах не нуждался. “Фауста” Булаков знал прекрасно – в “Мастере” очень много интертекстуальных аллюзий помимо эпиграфа. Наверняка он читал Гете в оригинале. Кроме того, оперу “Фауст” он тоже любил – см. “Белую гвардию”, Берлиоз опять же. Перевод этих строчек у него, однако, самый лучший и ближе всех к оригиналу, несмотря на потерю рифмы. Сравните:

Nun gut, wer bist du denn?

MEPHISTOPHELES:
Ein Teil von jener Kraft,
Die stets das Böse will
Und stets das Gute schafft.

Спасибо за интересную информацию. Но Булгаков знал немецкий (см. “Записки юного врача”, “Роковые яйца, того же “Мастера””, “Собачье сердце”) и в чужих переводах не нуждался. “Фауста” Булаков знал прекрасно – в “Мастере” очень много интертекстуальных аллюзий помимо эпиграфа. Наверняка он читал Гете в оригинале. Кроме того, он оперу “Фауст” он тоже любил – см. “Белую гвардию”, Берлиоз опять же. Перевод этих строчек у него, однако, самый лучший и ближе всех к оригиналу, несмотря на потерю рифмы:

Nun gut, wer bist du denn?

MEPHISTOPHELES:
Ein Teil von jener Kraft,
Die stets das Böse will
Und stets das Gute schafft.

На мой взгляд нужно оперировать буквальной формулировкой. Вполне ясно, что Булгаков адресует вопрос Воланду, так же как Гёте адресует его Мефистофелю. Воланд говорит о том, что он ЧАСТЬ то силы, что вечно ХОЧЕТ зла и вечно СОВЕРШАЕТ благо. Вот, что самое главное, это (хочет – зла) и (совершает – благо). Надо предполагать, что Воланд (Сатана) постоянно ЖЕЛАЕТ видеть грехопадение (такова его сущность), но совершает благо для тех, кто тверд духом и не совершает этого грехопадения. Вспомните роман, тот момент когда Воланд испытывал Маргариту и наградил её благом. Однако, сам факт того, что он подверг её испытаниям говорит о том, что он желал видеть зло, но сделал благо.

а по моему все просто: не поймешь добра не познав зла. или не сотворишь добро не сотворив зла!

Мне кажется, ребята, что Вы все слишком много копаетесь в этом отрывке, ища каких-то завуалированных автором посланий, но все Ваши усилия тщетны. Ибо смысл лежит на поверхности и с помощью этой цытаты писатель подводит нас к нему. А он до боли прозаичен – Добро (Свет) заботится лиш о вербовке своих последователей, когда в то время Злу (Тьме) приходится брать на себя тяжкий труд уравновешения Баланса Вселенной.

Слово цитата пишется через “И” умник.

я полностью с тобой согласен!

Эпиграф тут приведен к тому, что сатана, наказывая “нарушителей”, порой очень жестоко чистит мир от грязи. Он осуждает тех личностей, которые любят пустословить, пишут бездарные стихи, за взяточничество.
Поэтому и говорится, что “он часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”.

Здесь умышленно внимание уводится в сторону от того факта, что тень возможна, когда объект ВНЕ источника света, отчуждён от него, как оказался отчуждён от Творца предмет Его творения – человек. С момента отвращения и обособления человека от Света стал возможным приход в его мир тени-сатаны. Тень-зло исчезает из жизни человека с воссоединением последнего с Богом в Духе. Зло есть отрицание Любви, ложь, принуждение и насилие.

“. Здесь умышленно внимание уводится в сторону от того факта, что тень возможна, когда объект ВНЕ источника света, отчуждён от него. ” – Ты совсем идиот? КАК может быть обьект ВНЕ источника света давать тень? Ты вообще физику учил?! Ты, как и все подпевалы попопвские, пытаешься засунуть какой-то бред выдавая совершенно неправильные факты; потому и нет вам веры – вы просто лживые бастарды!

Ты сам подумай. Автор имеет ввиду что тень появляется только если обьект находится на растоянии от источника света. Если предмет находится в нутри источника света тени нет. О том и сообщение. Думай перед тем как осуждать

Как бы сформулировать свою мысль. по религиозным канонам бог есть прародитель всего сущего, значит возникновение тени или зла или ещё чего нибудь другого заложено создателем в процессе творения, поэтому отрицать зло(о чём и говорит Воланд Матвею) не имеет смысла, также как и говорить вообще о добре и зле, так как это чисто моральные принципы, а мораль это свод принятых правил в группе людей, у одних групп одна мораль, у других другая, соответственно и законы по которым они живут могут кардинально различаться.(борьба добра и зла = Борьба Бобра с Козлом)

Назовите группы людей, у которых законы, по которым они живут, КАРДИНАЛЬНО отличаются? Это всё булгаковы и михаилы круги путают людей, облагораживают зло.

Да запросто. Почему в Австралии каннибализма не было, а в Новой Зеландии он процветал? Да потому, что в Австралии животного мяса много было: страусы Эму, кенгуру и прочая, прочая, прочая. А в Новой Зеландии животный мир представлен только крысами, которые весьма проблематично ловятся. Порой единственным источником белка на протяжении многих месяцев для многих племён была человечина. Вывод прост: либо стать каннибалами, либо всё племя ждёт голодная смерть. Ну как? Согласитесь, что каннибализм не приемлем для большинства из человеческих сообществ, но для кого-то это единственный способ выживания.

Часть силы той что без числа. Отрывок из Фауста Гёте

Гете и его «Фауст»

Имя крупнейшего немецкого поэта Иоганна Вольфганга Гете (1749–1832) принадлежит к лучшим именам, которыми гордится человечество.

Великий национальный поэт, пламенный патриот, воспитатель своего народа в духе гуманизма и безграничной веры в лучшее будущее на нашей земле — так расценивают Гете все немцы, искренне стремящиеся к созданию единой, демократической, миролюбивой Германии.

Гете, бесспорно, одно из наиболее сложных явлений в истории немецкой литературы. Позиция, занятая им в борьбе двух культур — а они неизбежно содержатся в «общенациональной» культуре любого разделенного на классы общества, — не свободна от глубоких противоречий. Идеологи реакционного лагеря тенденциозно выбирали и выбирают из огромного литературного наследия поэта отдельные цитаты, с помощью которых они стараются провозгласить Гете мистиком, агностиком, даже «противником национального объединения немцев».

Но эти наветы не могут, конечно, поколебать достоинства и прочной славы поэта.

сказал когда-то Гете. Глаза современного передового человечества достаточно «солнечны», чтобы различить «солнечную» природу творчества Гете, прогрессивную сущность той идеи, которая одушевляет его бессмертную драматическую поэму.

Упрочивший свое всемирное значение созданием «Фауста», Гете меньше всего — «автор одной книги». Да это и не мирилось бы с основной чертой его личности — ее поразительной универсальностью.

Крупнейший западноевропейский лирик, в чьих стихах немецкая поэзия впервые заговорила на непринужденном языке простых и сильных человеческих чувств, Гете вместе с тем автор широко известных баллад («Лесной царь», «Коринфская невеста» и др.), драм и эпических поэм и, наконец, замечательный романист, проникновенно отобразивший в «Страданиях юного Вертера», в «Вильгельме Мейстере», в «Поэзии и правде» духовную жизнь целого ряда поколений немецкого народа.

Однако и столь разнообразно богатой литературной деятельностью не исчерпывается значение Гете. «Гете представляет, быть может, единственный в истории человеческой мысли пример сочетания в одном человеке великого поэта, глубокого мыслителя и выдающегося ученого», — писал о нем К. А. Тимирязев. В сферу исследований и научных интересов Гете вошли геология и минералогия, оптика и ботаника, зоология, анатомия и остеология; и в каждой из этих областей естествознания он развивал столь же самостоятельную новаторскую деятельность, как в поэзии.

В такой универсальности Гете большинство его биографов хотели видеть только заботу «великого олимпийца» о всестороннем гармоническом развитии собственной личности. Но Гете не был таким «олимпийцем», равнодушным к нуждам и чаяниям простого народа. Иначе как с этим совмещались бы такие высказывания поэта, как: «Падения тронов и царств меня не трогают; сожженный крестьянский двор — вот истинная трагедия», или слова Фауста из знаменитой сцены «У ворот»:

Обращение Гете к различнейшим литературным жанрам и научным дисциплинам теснейшим образом связано с его горячим желанием разрешить на основе все более обширного опыта постоянно занимавший его вопрос: как должен жить человек, ревнуя о высшей цели? Не успокоенность, а борьбу, упорные поиски истины всеми доступными путями и способами — вот что на деле означала универсальность Гете. Занимаясь естествознанием, вступая, по выражению поэта, «в молчаливое общение с безграничной, неслышно говорящей природой», пытливо вникая в ее «открытые тайны», Гете твердо надеялся постигнуть заодно и «тайну» (то есть законы) исторического бытия человечества.

Другое дело, что путь, которым шел Гете в поисках «высшей правды», не был прямым путем. «Кто ищет — вынужден блуждать», — сказано в «Прологе на небе», которым открывается «Фауст». Гете не мог не «блуждать» — не ошибаться, не давать порою неверных оценок важнейшим событиям века и движущим силам всемирно-исторического процесса — уже потому, что вся его деятельность протекала в чрезвычайно неблагоприятной исторической обстановке, в условиях убогой немецкой действительности конца XVIII — начала XIX века.

В отличие от своего русского современника и былого однокашника по Лейпцигскому университету А. Н. Радищева, философски обобщившего опыт крестьянских восстаний, которыми была так богата история России XVIII века, Гете должен был считаться с бесперспективностью народной революции в тогдашней Германии. Ему пришлось «существовать в жизненной среде, которую он должен был презирать, и все же быть прикованным к ней как к единственной, в которой он мог действовать…» [1].

Отсюда ущербные стороны в мировоззрении Гете; отсюда двойственность, присущая его творчеству и его личности. «…Гете в своих произведениях двояко относится к немецкому обществу своего времени, — писал Ф. Энгельс. — То… он восстает против него, как Гец, Прометей и Фауст, осыпает его горькими насмешками Мефистофеля. То он, напротив, сближается с ним, «приноравливается» к нему… защищает его от напирающего на него исторического движения… в нем постоянно происходит борьба между гениальным поэтом, которому убожество окружающей его среды внушало отвращение, и осмотрительным сыном франкфуртского патриция, достопочтенным веймарским тайным советником, который видит себя вынужденным заключать с этим убожеством перемирие и приспосабливаться к нему. Так, Гете то колоссально велик, то мелок; то это непокорный, насмешливый, презирающий мир гений, то осторожный, всем довольный, узкий филистер. И Гете был не в силах победить немецкое убожество; напротив, оно побеждает его; и эта победа убожества над величайшим немцем является лучшим доказательством того, что «изнутри» его вообще нельзя победить» [2].

Но Гете, конечно, не был бы Гете, не был бы «величайшим немцем», если б ему порою не удавалось одерживать славные победы над окружавшим его немецким убожеством, если бы в иных случаях он все же не умел возвышаться над своей средой, борясь за лучшую жизнь и лучшие идеалы:

говорил о себе поэт на склоне своей жизни.

Юношей — вслед за Лессингом и в тесном сотрудничестве со своими товарищами по литературному течению «бури и натиска» — он восставал на захолустное немецкое общество, гремел против «неправой власти» в «Прометее» (1774), в своих мятежных одах, в «Геце фон Берлихингене» (1773), этом «драматическом восхвалении памяти революционера», как определил его Ф. Энгельс.

Призыв к возобновлению немецких революционных традиций XVI века, когда «у немецких крестьян и плебеев зарождались идеи и планы, которые достаточно часто приводят в содрогание и ужас их потомков» [3], к насильственному упразднению феодальной раздробленности Германии (тогда насчитывавшей более трехсот самостоятельных княжеств) и к созданию единого централизованного немецкого государства — таковы политические тенденции драматического первенца Гете, этой поистине национальной исторической драмы. Не удивительно, что юный автор «Геца фон Берлихингена» стал популярнейшим писателем Германии.

Уже не всегерманскую, а всемирную славу принесло молодому Гете его второе крупное произведение — «Страдания юного Вертера», роман, в котором автор с огромной силой показал трагическую судьбу передового человека в тогдашней Германии, всю гибельность дальнейшего существования феодальных порядков для общества и для отдельного человека.

Отрывки из “Фауста”. Гёте.

Lampada said: February 12th, 2007 12:34 AM

Отрывки из “Фауста”. Гёте.

Пролог на небе
Господь, небесное воинство, архангелы.